Это было давно, но мне вспомнилось и захотелось поделиться. Тогда нас было только двое во всем мире, мы рвались навстречу новым знаниям, поглощали книги Кастанеды, Пинта, Зеланда, проходили ДЕИРы, посвящения и пуджи, мы вбирали ощущения, жадно поглощали открывающиеся знания — но ничто, будь то пейот, дмт, сметание моралей или погружение в транс не давало чувства насыщения. Бесконечное путешествие по подсознанию и по огромному непостижимому и притягательному Миру. В поисках непонятно чего мы провели полгода в Индии, объехали всю ее южную часть и долгое время жили в Гоа, но мы не нашли там того, что искали — среди толп самоутвержденных гуру не было ничего истинного, о, гуру там было гараздо больше, чем нашлось бы учеников. Но это все лишь предисловие, которое привело нас к порогу буддистского монастыря в Мьянме. Мы два самоуверенных и бесстрашных глупца бежали навстречу самим себе...
Настоятель принял нас в соответствии с давней традицией этой обители, мы беспрекословно подчинялись давно заведенному ритуалу. Мы входили медленно, мелкими шагами, глаза опущены, руки сложены в молитвенном жесте. Нам дали понять как тяжела и сурова здесь жизнь. От долгого сидения в за-дзене затекли ноги. У нас было время подумать, но решение было принято задолго до того, как мы взглянули настоятелю в глаза и ничто не могло нас поколебать. Нет, трудности только подстегивали и манили, заставляя по собственной воле лишить себя свободы и погрести под тяжестью правил, сложных ритуалов и молитв.
На местном рынке мы приобрели подходящую одежду — длинные саронги для нас обоих, рубашку и широкую ленту для меня. Лента одевалась через плечо, наподобие тех, что одевают всяким мисс или свидетелям на свадьбе, но целью этого украшения было скрывать даже намеки на выпуклость женской груди. Вообще женской груди не место в монастыре — обители молитвы и самоотречения.
У нас забрали все личные вещи — в них не было нужды — и провели в личные покои. С этого момента нам запрещалось вступать друг с другом в какое-либо взаимодействие. А вот и наше расписание дня:
3:30 — встать, умыться, утренняя молитва и медитация
4:30 — завтрак
5:00 — медитация
10:00 — обед
10:30 — уборка
11:00 — медитация
21:00 — сон
2 раза в неделю посещение настоятеля.
Запрещается:
разговаривать
быстро двигаться
читать
писать
есть в неурочное время
сидеть на высоких стульях
обращаться к монахам или настоятелю без разрешения..
Да что там, запрещается все, кроме медитации :))
Мы вступили на неизвестную территорию, безропотно приняли все правила и запреты и уже попадали под их гнетущее действие. Меня провели в келью, и я не удержалась от изумления — келья больше напоминала спальню куклы барби. Небольшая аккуратная комнатка с окошком, зашторенным занавесочкой с милой оборкой и маленькая розовая кроватка под розовым балдахином с рюшами. Несмотря на неожиданные удобства в первую ночь я спала плохо. Новые ощущения поглотили и унесли меня в водоворот треволнений и неясных опасений. Меня беспокоило, что я не встану вовремя, нарушу правила и.. это было страшно само по себе :) Я то погружалась в нервную дремоту, то выныривала в чуткий полусон. Было еще темно, когда в предутреннюю тишину проник глухой, но настойчивый звук монастырского колокола. Остатки сна мгновенно испарились, я чувствовала смесь неуверенности с обостренными инстинктами животного, попавшего на чужую территорию.
Девушек в монастыре было намного меньше, чем мужчин. Нам был отведен первый этаж, где располагались одиночные покои и туалеты с душевыми кабинами. Второй этаж почти целиком занимал зал для медитаций, мужской этаж был третьим, у них также был свой зал для медитаций. Повстречаться между собой разнополым молельцам можно было только во время обеда, на который мы шли разными дорогами. Обеденный зал также был разделен на 2 части по гендерному признаку. Первый день был полон новых впечатлений — я тайком разглядывала погруженных в себя монахинь, которые медленно и бесшумно скользили общими коридорами с опущенными глазами, как бы обращенными вглубь себя. Я чувствовала их спокойную и сильную энергию, ни на что не похожую, влекущую и вместе с тем обособленную. Красота их умиротворенных лиц не могла пробить ту стену молчания и самосозерцания, которая была их неизменной спутницей. Зал для медитаций был большим, даже в предутренней полутьме чувствовался его необыкновенный простор. Пол устелен поперечными темными досками, затертыми маленькими ножками, погруженных в ходячую випасану монахинь. Что сабой представляет випасана? Ее можно разделить на 3 типа — сидячая, ходячая и повседневная. Если Вы сидите, позвольте себе почувствовать свое тело, свое дыхание, тепло, положение, свою боль. Отпустите мысли не задавая им никакого направления, а лишь спокойно наблюдая за их течением или метанием, ваш внутренний зритель должен быть беспристрастен и безэмоционален. Просто наблюдайте за собой, потом вы обнаружите что ноги невероятно затекли, боль посылаемая в мозг их нервными окончаниями похожа на отчаянный крик о помощи, но надо лишь наблюдать и за этой болью. Это поможет отрешиться от себя, научиться владеть собой. Но если Вы решили встать — добро пожаловать в ходячую випасану :) голова опущена, а руки чаще всего сплетены за спиной — лишние движения не должны нарушать крайней сосредоточенности на тех немногочисленных движениях, которые вы способны полностью осознавать неподготовленным Вниманием. Это движения ваших ног. Нога медленно отрывается от земли, движение коленного сустава задает ей направление, напряжение одних мышц переходит в напряжение других, касание твердого, плоского пола, перенос веса, отрываем другую ногу... Каждое напряжение мышцы и каждое ощущение должно быть осмыслено — ничего лишнего, никаких посторонних мыслей. Пожалуй, из всех повседневная медитация самая сложная, ведь каждое движение должно быть проработано, каждая мысль отслежена... Обычно это происходит на третий день. Да, все кто приходили после меня, я, да я уверена, что и те кто был до меня — все плакали на третий день. Кроме НЕЕ, но о ней я возможно расскажу позже. На третий день силы покидают, мозг понимает западню в которую он угодил и начинает отчаянно сопротивляться. Вы бы поразились его способностям. Однажды он показал мне кино, виденное когда-то в детстве. Сеанс длился все положенные полтора часа, экраном служили шторки век. Мельчайшие подробности каждого момента, развернутые диалоги актеров. Периодически кажется что сходишь с ума, разум отчаянно нуждается во внешних раздражителях, он как голодный хищник терзает изнутри. Вот взгляд скользнул по стене — напоролся на крошечного паучка. Вы знали какого насыщенного зеленого цвета его четыре внимательных глаза? Все кажется невероятно интересным — группа муравьев, рисунок пола, трещина на стене. Еще хотелось есть. Есть было нельзя, но можно было пить мед диких пчел — я выпивала по пол литра в день.
На завтрак и обед мы сидели по 4-5 человек за низкими круглыми столиками, нас обносили люди, которые таким образом отмаливали свои грехи - прислуживая монахам и послушникам. Многие ели мясо, хоть все там и относили себя к буддистам, но даже наш вегетерианский столик ломился от фруктов и разнообразия блюд. Разносили рисовую кашу, сваренную без соли на простой воде. Она проигрывала во вкусе любому другому блюду, но я почему-то любила именно ее. До сих пор при виде рисовой каши теплые воспоминания о монастыре ласкают мою память. Я, собственно, и отзыв этот написала сварив себе каши ))
Была новогодняя ночь, когда мы нарушили сразу множество запретов — мы повстречались на втором этаже, обнялись, нервно оглядываясь в ожидании возмездия и съели припрятанный кусочек шоколадной плитки.
Время текло необыкновенно медленно. Я жила ожиданием. Порой меня посещали странные прозрения, порой мне удавалось забыться в глубине своих медитаций, но эта жизнь затворницы меня тяготила, мне хотелось свежего вздоха, свободы. Еще однажды появилась Она. Это случилось после бури, когда пришел ветер и поднимал мои стопы и наполнял меня жизнью, он сорвал с дерева сотню красных цветов и расшвырял их по сочной умытой траве. Я тайком принесла цветы к спальням монахинь. Утром их лица освящали улыбки. Они улыбались себе, потому что не могли знать кому и не имели права спросить.
Сквозь большие окна зал для медитаций заливал солнечный свет. Я сидела в за-дзене, как всегда погруженная в тишину и ожидание. Я почувствовала ее раньше, чем она вошла в зал. Ее энергия была невероятна, она заполняла собой пространство на 10 метров вокруг. Девушка обладала какой-то неземной, возвышенной красотой. Когда она вошла все подняли головы, чтобы посмотреть на нее. Она купалась в восторженных взглядах привычно и спокойно. Ей было все равно. Она была похожа на богиню. Но кажется была кореянкой. Впрочем, больше я о ней ничего не знаю. Немного времени спустя нас пригласили в новый монастырь, который раскинулся за пределами золотого Янгона. Но про этот монастырь я ничего не расскажу. Это моя личная, бережно хранимая тайна. :)
До новых встреч.
Фотка не моя, просто хочу чтобы она была.