Доверившись интернетовским отзывам, экскурсии решено было заказать у турагенства "1001 ночь Вьетнама". Экскурсия с посещением острова развлечений Vinpearl, который находится рядом с городом Нячанг, скульптур Будды, храмов, водопадов и шелковой фабрики стоила 100 баксов. Отличная, насыщенная экскурсия, если не считать того, что никто не сказал, что она 2х дневная. Это было потом, а сейчас… с 4-х часов утра стояли вдоль центральной дороги поселка, слегка шлёпнутые туристы - непоседы, вооруженые сухпайком из отельных столовых. Главной их задачей было не вывихнуть челюсть, зевая на прячущуюся между пальмами полную луну и не проворонить «летучий голландец» с экскурсией. Секунда в секунду к назначенному времени к нашему отелю подлетел микроавтобус с экскурсоводом по имени Тон и сонным водителем. Тон оказался 57 летним вьетнамцем, геологом по образованию, много лет прожившим и учившимся в Совестком Союзе. Не понимаю, чем кичился Адам, говоря, что Библик крутой, как Памир своими истинными русскими экскурсоводами, потому как рассказать о своей стране, лучше местного жителя, не сможет никто. С захлопыванием двери началась экскурсия.
Во время поездки поспать совершенно не удалось. Причиной тому были вьетнамские дороги и стиль вождения нашего водилкина. Если закрыть глаза, то казалось, что мы едем не по Вьетнаму, а в московской маршрутке, за рулем которой гордый специалист с гор. Непрерывно бибикая и маневрируя между мотоциклистами и ямами, он явно наслаждался происходящим. Дороги во Вьетнаме ужасные. Они, конечно, не дадут фору на сто ям вперед, нашим российским провинциальным трассам, но все же забавно было, лежа на заднем сиденье подлетать под потолок на кочках и умудряться обозревать окресности. Для психики было проще смотреть за дорогой, чтобы в случае форсмажора мгновенно группироваться, а форсмажорчиков было хоть отбавляй. Мчась по ночному шоссе, наш водилкин особо не заморачивался с выключением дальнего света, да и встречные машины уважительно слепили нас изо всех сил. Думается, узкий разрез глаз местных гонщиков оооочень помогает в этой ситуации. Вообще вьетнамские дороги способны вызвать шок даже у тех, кто думает, что является королем московских дорог. Вы когда нибудь пробовали влетать на машине в ПРОБКУ ИЗ ОДНИХ ТОЛЬКО МОТОЦИКЛИСТОВ?
За окном пролетал настоящий Вьетнам, но если бы не пальмы и мотоциклисты можно было подумать, что мы едем по России - матушке. Причиной такой иллюзии был мусор, наваленный вдоль дорог. Прав был Задорнов, что мы больше азиаты, чем европейцы.
Дав небольшой шанс подремать и затем, величественно разрешив позавтракать сухпайком, Тон начал рассказ о своей прекрасной стране. Вьетнам оказался совсем не таким, каким многие из нас его себе предстваляют. Очень самобытная страна, с красивыми, а иногда не понятными европейской логике обычаями. Поразила традиция перезахоранивать усопших через 3 года, причем, если труп не разложился, то родственникам необходимо вручную очистить кости от тлена и снова перезахоронить. Время от времени необходимо делать подношения к могилам, чтобы усопшие родственники не голодали на небе. Подкармливать имеют право лишь мужчины, и чтобы не остаться голодными после смерти никто не горит желанием рожать бесполезных девочек. Многие женщины делают аборты, лишь только узнают, что у них планируется девочка. В результате такого отношения к планированию семьи мужчин в стране на 30% больше, чем женщин. Опасаясь, что в стране скоро просто некому будет рожать, вьетнамское правительство издало указ, о запрещении врачам говорить на узи пол ребенка. На просьбу рассказать о войне Вьетнама и США Тон как то долго колебался. Видно было, что эта тема ему неприятна до тошноты, как будто он сам прошел всю эту войну. В принципе, впоследствии оказалось, что я не сильно ошибался. Начал Тон рассказ робко, как будто прислушиваясь к звучанию русских слов, пытаясь прочувствовать, смогут ли они передать ту боль, что уже долгие годы живет в его душе и сердце. Голос его обычно ровный и спокойный в этот раз дрожал, особенно когда он рассказывал о судьбе своих братьев. Один из братьев ушел на войну на следующее утро после своей свадьбы. Первая брачная ночь оказалась и последней. Брат пропал безвести на той войне. Родственникам передали лишь его сумку с вещами. Жене брата сейчас за 60. Семья Тона приняла ее как родную. По-прошествие нескольких лет, когда все надежды на возвращение брата иссякли, они пытались уговорить ее, молодую еще девушку, построить новую жизнь, выйдя снова замуж. Она отказалась в память о муже, брате Тона. Так и живет одна уже более 40 лет вьетнамская женщина, верящая в чудо, и молящаяся бессердечным богам на старую полевую сумку. Второй брат был командиром вьетнамской армии. Раненый он попал в плен, где американцы долгое время подвергали его различным пыткам, причем ставилась задача не убить человека, а максимально искалечить, обрекая на долгую мучительную смерть. Из тех пыток, о которых рассказывал Тон, запомнились лишь комната с шипами, в которой несколько суток можно было лишь стоять в определенной позе. Также пытка "качелька", это когда пленный лежал на земле, а на его ребра клали доску, на которую с двух сторон вставали солдаты и качались, ломая кости и калеча внутренние органы. Было еще привязывание к столбу на несколько дней, чтобы злое вьетнамское солнце сжигало человека заживо, последующее бичевание с вырыванием кусков мяса, с последующим обливанием тела соленой перцовой водой. Брат выжил. По словам Тона он практически растение, но растение способное орать, орать от боли. Жена брата числится государственной служащей и ей государство платит зарплату по уходу за братом. Когда у брата приступы, наркотики мало помогают и брат страшно кричит от боли, и Тон не приезжает домой по нескольку дней, не в силах слушать эту ужасную агонию. Сам Тон о своем участии в войне скромно умолчал, хотя, похоже ему есть, что рассказать.
Эх Тон,Тон... Не знаешь ты, что нам, внукам и сыновьям ПРОШЕДШИХ сквозь Ад Великой Отечественной, знакомы с детства такие рассказы, что каждая русская семья пережила такое же, и даже хуже. Но глядя на проплывавшие за окном мирные пейзажи, с трудом верилось в правдивость сказанного, казалось Тон рассказывает какой-то несуразный страшный сон, так как такие ужасы исчезли очень давно, вместе с фашизмом и не может такая страна как Америка опуститься до такого инквезиторского средневековья.
Много раз Тон подчеркивал, какую помощь оказал Вьетнаму Советский Союз. С искренней грустью он рассказывал о русских сыновьях, отдавших жизнь за свободу его родины, в частности о первом русском офицере Соломине Алексее, погибшем в 1961 году. С неменьшим уважением Тон говорил о тех американцах, которые ослушались приказов своих командиров и не сделали ни одного выстрела во Вьетнаме, и сейчас часто приезжают в те деревни, в которых бывали во время войны. Они, с помощью различных фондов строят дороги, школы, дома, пытаясь хоть как то реабилитироваться за то зло, которое причинила Вьетнаму их страна.
Продолжение следует….