Последний пергамский царь Аттал III Филометором умер в 133 г. до н.э. в тридцатилетнем возрасте, не оставив прямых наследников, а так как римляне в это время «оформляли» свою новую провинцию Азия и самостоятельное пергамское царство явно не вписывалось в их планы, то они тут же заявили о наличии завещания, по которому Аттал III завещал свое царство Риму. Завещание, правда, так и не было обнародовано, и тогда побочный брат Аттала III Аристоник, внебрачный сын царя Евмена II, тут же организовал антиримское восстание свободных, рабов и наемников, которое, по словам Шенола, можно считать первым в истории восстанием рабов, а восстание Спартака в таком случае будет вторым. Римляне, естественно, победили, Аристоника взяли в плен и казнили, а Пергамское царство включили в состав новой провинции Азии.
Между прочим, Аттал III был очень любопытной личностью – получил хорошее образование, увлекался скульптурой, медициной и фармакологией, написал несколько трудов по виноградарству и оливководству, в собственном саду разводил ядовитые растения, изобрел мазь для лечения кожных болезней - «Атталово белило». Действие своих лекарств испытывал на приговоренных к смерти, и оставил потомкам в своих записях моральное обоснование своих экспериментов над людьми. По официальной версии, Аттал умер от солнечного удара, когда спешил завершить скульптуру своей матери ко дню ее поминовения (кстати, его мать умерла не своей смертью, как, впрочем, и жена). Саллюстий считал, что и самого Аттала могли отравить.
Пергам считается вершиной градостроительного искусства Древней Греции, и до сих пор его руины поражают строгостью пропорций и гармонией с окружающим ландшафтом. Здесь нет регулярной планировки улиц, а дворцы, храмы, знаменитая библиотека, Асклепион (медшкола) расположились на террасах в зависимости от рельефа местности.
В византийскую эпоху Пергам стал резиденцией христианских епископов, а потом его постигла судьба Эфеса – завоевание арабами в VIII веке, османами в XIV и забвение.
Кстати, пергамент изобрели именно здесь, в ответ на египетские папирусы. К сожалению, самое знаменитое сооружение Пергама, одно из семи чудес света – Большой алтарь Зевса, воздвигнутый Атталом I в 180 до н. э., с потрясающими горельефами, изображающими битву богов с гигантами, – находится сейчас в Берлинском Пергамон-музее, а на том месте, где он стоял, сейчас – груда камней. Это была одна из первых в истории панорам – битва разворачивалась перед зрителями по мере того, как они вкруговую обходили алтарь.
На меня лично наибольшее впечатление произвел театр (II век до н.э.) – он меньше эффесского, всего на 10 тыс. зрителей, тоже «встроен» в склон холма, только практически на самой его вершине – и раскинувшаяся внизу долина стала для него своеобразной сценой, где на протяжении веков разыгрывается вечный спектакль жизни: смена времен года, приближение вражеских армий, базарные дни в соседних деревнях. Правда, во времена пергамских царей, по словам Шенола, во время спектаклей панораму закрывала раздвижная сцена, на которой изображали нужный пейзаж или интерьер.
Мы спустились где-то до середины театра, Шенол поставил нас на сиденья лицом к панораме, а сам встал немного ниже, лицом к нам, и казалось, что он воспарил над долиной и над суетой. Надо было слышать, с какой горечью рассказывал Шенол об одном из султанов, который, в ответ на жалобы турецких археологов, что иностранцы вывозят из страны памятники культуры, сказал: «Мало ли что ли в отечестве камней?». А речь шла, между прочим, о пергамском алтаре. Точно такая же судьба постигла и другие древние памятники античности - оригиналы статуй библиотеки Цельса находятся в Вене, статуя Юстинина Великого из порфира – в соборе св. Марка в Венеции, остатки храма-усыпальницы царя Мавзола из Галикарнаса – в Британском музее.
Пока Шенол восторженно рассказывал нам о своем любимом Пергаме, вдруг откуда-то снизу едва заметной светлой точкой к нам стал быстро-быстро приближаться по ступенькам огромный котяра. Он деловито перебирал лапами, сотрясаясь густой шерстью, и явно спешил к нам в ожидании угощенья. Ну, кто мог подумать, что на такой высоте, в руинах, нас будет ждать этот откормленный экземпляр? Естественно, у нас ничего съестного не оказалось, и пергамец потерял к нам интерс.
Раскопки Пергама еще продолжаются, потому как помимо верхнего города, был еще и нижний – подземный, мы видели входы в подземелья, только они загорожены решетками от любопытных туристов. Кстати, в одном из подземных помещений храма Митры в Пергаме был посвящен в жрецы тот самый Юлиан Отступник.
В 14:20 мы отъехали к конечной точке нашего путешествия – бывшей первой столице османского государства городу Бурсе, который еще ранее был греческим городом Прусой, и были в пути шесть часов, потому что пошел дождь, да к тому же в самой Бурсе немного простояли в пробке. Шенолу даже пришлось выйти из автобуса и идти до отеля пешком, чтобы заранее все оформить.
Отель Kervansaray 3* в самом деле немного напоминал сарай – не знаю, может, это было из-за того, что мы подъехали к нему в полной темноте и под дождем, но номера в самом деле оказались слегка обшарпанными, а за ужином на горячее нам предложили… о, ужас! вареную колбасу, залитую каким-то кошмарным белым соусом, а в качестве гарнира – картофельное пюре. И никаких помидоров.
Шенол предложил нам потратить оставшийся последний вечер на посещение турецких бань, но я смалодушничала – я так устала, на улице не переставая лил дождь, завтра предстоял трудный день – и мы остались в гостинице, посмотрели телевизор (впервые за все время поездки) и рано легли спать.

День восьмой, 9 января
Наутро за завтраком народ делился впечатлениями о вчерашнем посещении бань – оказывается, местные жители накануне окончания рамадана валом повалили помыться, причем довольно поздно, уже после девяти вечера, так что две наши блондинки так никуда и не попали, а из тех, кто попал, не все дождались своей очереди на помыв и массаж.
В заключительный день поездки нас ждала экскурсия по Бурсе – древнему городу Прусе, основанному правителем Вифании Прусасом. В VI веке до н.э. город захватил персидский царь Кир, персов прогнали греки, потом Пруса вошла в состав Римской империи. Здесь проповедовал апостол Андрей. В эпоху Византийской империи Пруса была популярным бальнеологическим курортом благодаря своим целебным источникам. В 950 году город захватили арабы, в 1097 году – сельджуки. А в 1326 г. Пруса стала первой столицей Османов и считалась в мусульманском мире вторым священным городом после Мекки.
Сначала Шенол отвез нас к тюрбе основателя османской династии султана Османа Гази и тюрбе его сына – султана Орхана Гази. Мне эти усыпальницы показались какими-то уж очень светскими, совсем как курортные павильоны на лечебных водах где-нибудь в Висбадене или Бад-Ишле, во всяком случае, никаких печальных мыслей они не навевают. Построены они в XIV веке, внутри очень красиво, саркофаги покрыты зеленым сукном, а у их изголовья лежат тюрбаны – это положено только для членов султанской семьи по мужской линии. Между прочим, если кто думает, что тела лежат в саркофагах, тот заблуждается – тела похоронены под землей, а саркофаги фактически являются надгробными памятниками. Тюрбе расположены в парке высоко над городом, и со смотровой площадки открывается прекрасный вид на город, на снежные вершины горы Улудаг (греческий Мизийский Олимп), у подножья которой и притулилась Бурса.
Осман (сын того самого благородного Эртогрула) правил с 1282 по 1326 гг., а прозвище Гази («воин за веру») он и его сын получили благодаря тому, что успешно вели завоевательные войны с Византией во имя ислама. Осман еще признавал свою зависимость и от Конийского султаната, и от монголов Хулагуидов, посылая им ежегодную дань, но около 1299 г., воспользовавшись бегством из страны в результате народного восстания сельджукского султана Алаэддина Кейкубада II, провогласил свой бейлик независимым государством, а себя – султаном. Сын Османа Орхан (1326—1359) освободился от монгольской зависимости, создал корпус янычар и значительно расширил свои владения, завоевав Прусу и сделав ее первой своей столицей (между прочим, осада города длилась десять лет!), затем завоевал Никею, Анкару и Никомедию (блокада города тоже длилась десять лет). Византийский император Иоанн VI Кантакузин, желая наладить с Орханом отношения, отдал ему в гарем свою красавицу дочь Феодору. На время Орхан успокоился и даже стал военным союзником византийцев, но затем набеги возобновились и сын Орхана Мурад I отвоевал у Византии новые земли уже в Европе и после взятия Адрианополя, который переименовал в Эдирне, перенес туда свою столицу. Параллельно с завоеваниями византийских земель османские султаны присоединяли к своей державе другие малоазийские бейлики, кого мирно, а кого и с оружием в руках. После того как Мурад I захватил болгарский город Филиппополь (Пловдив), царю Болгарии Шишману пришлось отослать в гарем султана свою сестру, а потом и византийский император Иоанн V отдал своих дочерей в жены Мураду и его сыновьям. Вот с этих-то пор и вошло в гаремную моду брать в жены и наложницы христианок из покоренных государств.
Второй сын Орхана Баязид I Молниеносный, продолжил завоевания по ту сторону Босфора, отвоевал у Византии Фракию, Македонию, Болгарию и Сербию, после чего женился на дочери сербского князя Лазаря. Завоевания турок на Балканах сопровождались ужасающими зверствами – были разорены десятки городов и сотни сел, убиты или уведены в рабство тысячи мирных жителей. Даже на фоне обычных для этих веков жестокостей бесчинства турок просто ужасали, причем отмечали это даже турецкие хронисты. Во время завоевания Венгрии турки уничтожили 200 тыс. человек, т.е. десятую часть населения, страна была разграблена и опустошена. Вообще, в Османской империи христиане были практически вне закона: любой турок мог безнаказанно убить христианина, изнасиловать любую женщину-немусульманку. Все немусульмане в Османской империи облагались спецналогом – джизье.
Шенол как-то избегал рассказов об этих жестокостях, как и о поражениях османов, хотя последствия этих поражений на самом деле крайне любопытны: например, после того, как Тимур победил армию Баязида I в битве при Анкаре в 1402 году, Османская держава на какое-то время перестала существовать как централизованное государство. Войска Тимура опустошили и разграбили Анкару, Конью, Бурсу, Денизли, Измир, уничтожив практически всех жителей, а сам Баязид был взят в плен и впоследствии отравился. Тимур через год покинул Анатолию, предусмотрительно раздробив империю Османа: он вернул самостоятельность некоторым бейликам, которые входили в состав государства, а остальную территорию поделил между четырьмя сыновьями Баязида, которые тут же начали кровопролитные междоусобицы, закончившиеся братоубийством.
Кстати, у турок было принято давать прозвища своим султанам в зависимости от их достижений или черт характера: среди первых султанов были три Гази – Осман, Орхан и Мехмед III, потом были Баязид I Молниеносный, Мехмед II Завоеватель, Сулейман I Великолепный, Селим I Грозный, Селим II Пьяница, Ибрагим Безумный, Ахмед III Король Тюльпанов.
Затем мы осмотрели Зеленую мечеть (Йесил Джами), построенную в XV веке султаном Мехмедом I. Мечеть очень скромная снаружи, украшена лишь ажурной резьбой по белому мрамору – очень красиво. Это, кстати, пошло от сельджуков, которые прославились именно резьбой по камню. А внутри мечеть очень яркая, потому что стены выложены прекрасными фаянсовыми изразцами разного оттенка зеленого цвета, отсюда и пошло ее название. Особенно хорош михраб – углубление в стене, куда обращаются верующие во время молитвы – переплетение замысловатых узоров, арабской вязи и сочетание различных цветов – от ярко-бирюзового до приглушенно-изумрудного.
Напротив мечети Мехмед I возвел себе мавзолей – тоже очень красивый, но необычной для османской архитектуры формы в виде восьмигранника под куполом, отделанный зелеными изразцами не только изнутри, но и снаружи. Среди надгробий я обратила внимание на одно, слева от саркофага султана, без тюрбана, но очень красиво украшенное затейливым литьем из металла. Как объяснил Шенол, это могила одной из женщин султанской династии, которая занималась благотворительностью и построила в городе много школ и других полезных общественных заведений, за что жители Бурсы в качестве последнего дара преподнесли ей такое надгробие.
Рядом с мечетью и мавзолеем в одном из отреставрированных живописных домиков находится магазинчик, где, по словам Шенола, продают лучшие в Бурсе сувениры и работают одни женщины. Там в самом деле много изделий из шелка, керамики и прочего, мы там купили ну очень живописную чашку с видом Святой Софии в Стамбуле, а наши мужчины затаривались шелковыми платками, видимо, на весь гарем.
Рядом с этим магазином есть кондитерская, где торгуют местным специалитетом – каштанами в шоколаде, причем, вы можете купить подарочную коробку, где сладость расфасована как обычные шоколадные конфеты (стоит что-то от 7 до 15 лир в зависимости от размера), или просто кусок в виде зайчика или груши (1,5 лиры). Мне лично эти каштаны очень понравились, хотя некоторые сочли их слишком сладкими.
После легкого шоппинга мы поехали к Большой мечети (Улу Джами), построенной в 1421 году султаном Мехмедом I и знаменитой своими 20 куполами. Эта мечеть считается завершением архитектурного стиля многокупольных мечетей сельджуков, которые в самом деле достигли высокого мастерства в строительстве арок и куполов, хотя и не были первооткрывателями, заимствовав основные архитектурные приемы у персов.
Лично мне мечеть понравилась тем, что посередине расположен фонтан, над которым – открытое пространство в куполе, поэтому в центре довольно большого зала мечети – светлое светское пятно, словно в каком-нибудь султанском дворце. Очень красив деревянный резной мимбар (кафедра), а на колоннах развешаны цитаты из Корана в медальонах, настоящие образцы каллиграфии, хотя самый красивый такой образец я видела в музее исламского искусства в Стамбуле: на черном-черном матовом дереве – переливающаяся всеми пастельными цветами перламутровая арабская вязь.
Потом у нас было свободное время для осмотра крытого рынка, но он оказался не таким живописным, как в Стамбуле, хотя Коза Хан – что-то типа кервансарая при рынке с открытым двориком, обрамленным двухэтажной галереей с магазинчиками, – оказался очень симпатичным.
Напоследок мы закупили в кондитерской, расположенной на противоположной стороне от рынка, свежайшей пахлавы всех видов, которые только были в наличии, еще раз подивившись тому, какие все-таки турки сластены – магазин был забит народом, и все выходили с немаленькими сумками. А какой там стоял аромат – мед, жареные орехи, душистая выпечка, шоколад, ваниль и прочие пряности - слюнки текли сами собой. Кстати, каштаны в этом магазинчике продавались уже чуть-чуть дороже, чем в том, куда нас завел Шенол.
Итак, впереди - последний рывок до Стамбула, прямо в аэропорт – сначала по шоссе, потом 40-минутный переплыв через Мраморное море на пароме. По дороге умничка-Шенол завез нас в еще одно замечательное «сладкое» заведение – небольшой магазинчик рахат-лукума, где его производят и тут же продают. Все продавцы и делатели сладости одеты в белые халаты, в шапочки и перчатки, а только что произведенный лукум валом навален на огромных столах – можно подойти и попробовать. Да, это не сравнить с тем, что продают нам в запечатанных коробочках. Сортов лукума там множество, мы остановились на мелком с фисташками, в результате чего наша ручная кладь пополнилась еще одной «сладкой» коробкой. Кстати сказать, нам очень повезло, что мы проскочили родную таможню без шмона и изъятия сладостей, потому как все съестное, которое везли туристы из Турции буквально на другой день, уже нещадно экспроприировалось.
Пообедать в этот день нам не удалось, поэтому на пароме мы выпили кофейку с бубликами, погрызли орешков и вдруг осознали, что все заканчивается. Стало грустно, оттого что распадется наше туристическое «братство», и мы никогда больше не встретимся, тем более что группа была на редкость интеллигентной и приятной.
Итак, что я вынесла из этого путешествия (помимо кофе, фисташек и сладостей):
1) В Турции есть что посмотреть помимо Стамбула и «прикурортных» достопримечательностей типа театра в Аспендосе, но еще больше интересных мест и памятников пока нам недоступно, поскольку либо не отреставрировано (например, остатки Влахернского дворца византийских императоров в Стамбуле, хеттская крепость в Каратепе в предгорьях Тавра), либо пролегает вдали от натоптанных маршрутов - хеттские крепости в Богазгёе, сельджукские постройки в Аксарае, ажурное медресе в Сивасе, мечеть Селимие в Эдирне, которую Синан считал самым лучшим своим творением, храм Аполлона в Дедиме.
Возможно, я сейчас скажу крамолу – но это мое основное впечатление от этой поездки: собственно «турецкого» в Турции мало, все основные достопримечательности – греческие, римские и византийские. Малая Азия – это часть Древней Греции, здесь на каждом шагу можно встретить места, связанные с великими деятелями греческой культуры: Гомер жил в Смирне (Измире), Платон - в окрестностях Икония (Коньи), Аристотель – в городе Стагира (Фракия), Фалес – в Милете, Иоанн Богослов и Дева Мария – в Эфесе, могила Ганнибала – около Никеи (Изник), Апостол Павел родился в Тарсе, Святой Николай - в городе Патаре, Святой Георгий Победоносец – в Каппадокии, Геродот родом из Бодрума. Греки владели этой землей с 1100 года до н.э., а сельджуки завоевали ее в лишь в XI веке н.э., при этом практически не уничтожив ни греческого населения, ни греческой культуры. В сознании жителей Анатолии эта земля настолько сильно ассоциировалась с римлянами, что все, кто основывал здесь свои государства после Римской империи, старались подчеркнуть преемственность – византийцы именовали себя ромеями («римлянами» по-гречески), сельджуки назвали свой султанат Румским. А османский султан Селим I вообще объявил себя прямым наследником Восточной Римской империи, правда, в том смысле, что имеет право владеть всеми землями, принадлежавшими ромеям.
2) Турция (по крайней мере, та ее часть, которую мы проехали) – ухоженная страна, мы не видели свалок или заброшенных полей, возделывается каждый пригодный клочок земли. Дома в сельской местности в основном добротные, развалюх, наподобие тех, что встречаются у нас буквально в 20-30 км от Москвы, мы не видели. В городах трущоб практически нет, остались неотремонтированные старые районы в Анкаре, Бурсе и Пергаме, но дома там вполне интересные с исторической точки зрения, их только немного подлатать и подкрасить. Нищих и попрошаек мы не встречали. И буквально на протяжении всего пути – активное новое строительство, целые районы новостроек с обязательными мечетями посередине. Между прочим, в эти дома вкладываются и наши с вами денежки – доход от туризма.
3) Мне явно не хватает знаний из истории Малой Азии и, слушая Шенола и инстинктивно понимая его предвзятость, я решила обязательно выяснить, как все было на самом деле. Явной неправды он не говорил, но использовал недомолвки, акцентировал внимание на одном и умалчивал о другом, давал выборочно отфильтрованную в собственных интересах информацию. Когда же наши туристы приперли его к стене вопросом о захвате турками Кипра, то Шенол с грустью сказал: «Я не политик, а экскурсовод». Думаю, что всем было бы лучше, если бы он помнил об этом всю дорогу и не позволял себе давать субъективных оценок.
Но я все же бесконечно благодарна Шенолу за то, что он дал толчок моим собственным изысканиям, я рылась в Интернете, я взяла в руки книги, читать которые до этой поездки мне бы просто не пришло в голову.
А напоследок я скажу – не стоить обижать русских женщин, мы молчим-молчим, а потом тихо проводим собственные изыскания и даем неслабый ответ на десятках страниц связного текста…