Африка. Январь. Всё же зима. 30й мой январь. Египет, мухафаза Эль-Бахр Эль-А́хмарм. До самого большого города континента – 500 км на север. Туземцы говорят Маср. Через несколько дней «победоносная» погрузится в пучину народного гнева. Национальный музей будет разграблен мародерами. Сотни убитых, тысячи раненых. Арабский бунт. Осмысленный ли в своей беспощадности? И Эль-Гурдака и Шарм-эш-Шейх – русский пир во время арабской чумы. В последний введут войска и танки. А пока… кофта и шарф, не снятые в самолете, очень уместны. Громыхая чемоданами, топаем мимо чахлых пальм к автобусу. Бывший поселок британских нефтяников-поисковиков не так кошмарен как портовый, фосфоритовый, босоногий Эль-Кусейр. Едва мать вылезла из автобуса, стайка малолетних оборванцев, едва не вырвала из её рук ланч-боксы, и, усевшись неподалеку на землю (на песок), как маленькие гиены жадно набросились на их содержимое. Издали казалось, что они ели даже бумагу.
Отель – продолжение города. То есть перманентная стройка. Стройка-свалка. Слоняются, стоят, сидят какие-то люди в одеждах до земли (до песка) с замотанными головами. Строители? «Строители». Амары! (амар, по-арабски – строитель). Кажется, они вчера возводили пирамиды. Свалка отдельно, эти люди – отдельно. Всё вместе – египетская стройка. Они – как дополнение картины. Если без них – свалка. С ними – стройка. Ни шума техники, ни стука молотков. Наверное, у старшего погонщика поломался кнут, и он побежал за новым. Рабы бездельничают. Сквозь бахромистые щели платков заинтересованно с дружелюбной наивностью разглядывают туристов. Они же, смущенные, спешат скрыться в прохладном холле отеля, где по стенам папирусы и фрески, где в рекламных проспектах гида картинки из школьного учебника и – «тубир плиз». Персонал, скорее всего, набирают по национальному конкурсу.
Боя совершенно не интересует сохранность колесиков вашего чемодана. Зато, с каким энтузиазмом он показывает ваш номер! Будто сдает вам собственный апартамент. Если вовремя не подарить ему доллар – он так и не поймет, что вы устали с дороги, страстно хотите принять душ и переодеться. За две бумажки валюты страны, в которой ни вы, ни, тем более, Бой не бывали – вы научитесь пользоваться сейфом. Оставляйте чаевые горничным и это благодарное племя будет приносить вам в жертву белоснежных лебедей и крокодилов, усыпая ваше ложе розовыми лепестками.
Мой друг, хмельной ещё с прошлого вечера, быстро набирается местной ромоколой и начинает громко вещать свои претензии в пустое пространство лобби. Только через пару дней отдыхающие перестают обращать на него внимание. Компания подбирается сразу. Веселье и поток слов - безудержные. Сначала он перекрикивается с кем-нибудь за соседним столиком, потом просто берет свой бокал и подсаживается. Его сразу все любят. Меня, кажется, сразу все хотят. Трезв и серьезен, как архиерей на приеме. Через час новые знакомые просят Олега уже не поменьше, но, хотя бы, потише материться, но он уже проливает вино на себя и на соседей. Жду отключки, скандала или сурового выговора администрации. Иногда, не выдерживаю и поднимаюсь в номер. Приползает шумный, счастливый, тычется холодными винными губами в шоку, жалуется, рассказывает, как ходил без трусов вокруг стола, специально помочился под кактусом на собственноручно снятые кроссовки, как пели под окнами, что завтра он из номера вообще не выйдет и, наконец, боясь, что ночью умрет, укладывается, умолкает. История повторяется каждый вечер. В один из дней, когда уже принял окончательное решение – не пить, едем на лодке в море. Мы и три женщины из города N. Две из них открыто предлагают мне секс. У третей День Рождения. Водка, медицинский спирт, настоянный на клюкве. Я, по причине праздника и воздержания, бармен. Остановка. Купаемся в море. Мелко. Тепло. Женщина в воде с соседней лодки просит меня подплыть к ней и сфотографироваться рядом, т.к. я красивый, загорелый и в маске. Вылез – зуб на зуб не попадает. Ветер. Светлана плавает с капитаном. Остальные пьют. Светлана возвращается в лодку. Ступня сверху вся в мелкую крапинку – задела ногой ежа. Хорошо – не наступила. Рассказывает, что капитан предлагал ей секс. Отказалась. Лез целоваться с языком. Не постеснялась – отплевывалась. Ржем и поливаем ногу спиртом. На обратном пути капитан доверил ей штурвал. С нами капитан и ещё двое египтян. Друг всех потрогал. Ржём, фотографируемся. Вернулись веселые. Весь пляж провожал взглядами нашу шумную процессию.
Смотрю украинские 24часовые новости. В том числе про Россию. Правду! Взрыв в Домодедово. Больше 30ти погибших. За несколько дней до отлета – беспорядки и революция в Тунисе. Волнения в Ливане и Египте. В автобусе по дороге в аэропорт гид рассказывает о революции в Каире. Кажется, уже пролилась первая кровь.