И пошел Андрюша в интернет, и прочитал он отзыв Хирурга. И затрепетало сердце его, и возрадовался он. Премного благодарностей возносил он Хирургу, прибыв в страну далекую. Выйдя из самолета огромного, офигевший от жары неимоверной, посетовав на одеяния свои джинсовые, сел Андрюша в автобус кондиционированный. Испив вискаря дьютифришного, отправился он в отель упомянутый. А жена его ворчливая, глядя на тело обезвоженное, молчала укоризненно.
Подъехали мы к хоромам своим и встретили морду русскую, с лоскутами кожи обвисшими. Спросили мы то чудо русское, про метеоусловия тутошние. И молвило чудо им: "е... .... ...... ...... ....... ..... жарко ..... ..... ..... ....ь". А в сенях хором этих заморских, встретили нас бабы таиландские, русского языка не разумеющие, но по аглицки погано шпрехающие. Радость неописуемая на лицах их была написана. Дав холопа, чемоданы носящего, направили они нас в палаты зарезервированные. Рассыпавшись в благодарностях холопу и давши 20 грошей местных на чай ему, принялись осматривать палаты, кой где белокаменные. И упал Андрюша на ложе двухместное, и заснул сном богатырским. А баба его отправилась осматривать окрестности, благо место торговое недалече было и товарами изобиловало заморскими. Супермаркетом то место звалося.
Ой ты гой еси, добры молодцы. Скоро сказка сказывалась, да не скоро дело делалось. Склонилося солнце ясное к горизонту заморскому. Вспыхнули факелы яркие, и увидели мы бар диковинный, на пляже стоящий. Бар Боба Марли звалось место то. А за стойкой стояла обезьянка чудная, Боб себя именующая, горячительные напитки распивающая и дыму сказочного из-под стойки пускающая. И от того песни тайские слезливые (про тяжелую долю молодцев в прекрасных девиц вопреки воле их превратившихся) распевающего. И собралася толпа многолюдная из немцев окаянных, в день 9 мая попрятавшихся, из шведов, променявших землю свою родную на края заморские да на барабанах стучащих, а также большого числа русской челяди, да филлипинца, на гуслях играющего. День первый на том и кончился.
Второй день занялся в стране чУдной. Открыли мы очи свои, воздали хвалу кондиционеру исправному и отправились в место обеденное. Яства ото дня ко дню не менялися, но сыто брюхо было сосисками двух сортов, салатами зелеными, яйцами куриными при твоих очах зажаренными, оладьями, русскую душу услаждающими, йогуртами в бочке жестяной да напитками утренними.
Повстречала нас девица не сказать что красная, но зеленая, в цвете Натали-Турс наряженная. И начала бойко по-нашенски рассказывать про красоты местные да гулянья сказочные, про нравы заморские да каменья самоцветные. Обещала на утренней заре на микроавтобусе прибыть да воочию все показать. Амари ту девицу кликали. А до коль ожидали мы дня грядущего, обозрели окрестности да вызнали, что супы подают тут острые, по твоему наказу перцем ядреным приправленные, креветки аки лавровый лист во все блюда подсовывают, и на любое хотение найдешь ты себе угощение. Далече ходить не приходилося, со всех сторон хоромы обступали забегаловки скромные, где в летописи угощений черным по белому русские буковки выложены были, не ведающим аглицкого понятные. Яства носили холопы из страны дальней Бирмы. Поведали они нам про скудность житья ихую да про трудности великие, про войны злые промеж Бирмы да Таиланда в древности бывшие, да про сородичей наших, злых да добрых, кои в большом количестве в зиму прибывали.
В вечеру собралися мы в баре у Боба того гостеприимного, да вещали немцу молчаливому про веру нашу да праздник великорусский, про бойню под Сталинградом да вождей наших красных. Посмотрел на нас немец да сказал: «Психи вы, аки Гитлер окаянный. Боюсь я вас». Немца того мы не обижали, ибо добр он оказался да несчастен.
На третий день прибыла повозка самоходная (не обманула Амари – девица красно-зеленая) и понесла нас по острову Пукету дивы дивные показывать. Видели мы и дивились, аки добры молодцы змиев ядовитых лобызали, аки девицы из латекса подушки стряпали, аки восхваляют в храмах красочных идола ихого да аки купцы местные жемчугами да золотом торгуют. На пути обратном привезли нас на ярмарку фруктовую местную. Угощали фруктами дивными на свеклу да моркву не похожими. Откушали мы дуриана смердопахнущего и уразумели, что вкус запаху вторит да мало чем уступает. Андрюше кучер сердобольный запретил яство то вонючее употреблять, ибо с горячительными напитками дуриан тот заморский мешать не можно. Особо удивила Амари добротою своею. На пути обратном помогла сыскать лавку, где окулярами торгуют, да объяснить на языке тарабарском (ибо не все аглицкий понимают), что утеряли мы линзу глазную да остро в ней нуждаемся.
А на четвертый день покой наш нарушили крики страшные да стуки громкие в окно. Птахи местные пропитание себе выпрашивали. С рук наших откушали хлеба пшеничного да удалились восвояси. Стали мы собираться в поход дальний на чудищах заморских кататься. Гид Александром представился. Да только внешности его нисколько на русскую не походили, а очи узкие бусурманина в нем указывали. Повез он нас на плантации ананасовые да банановые. Опосля по Волге-матушке ихой сплавлялися. Волга узкая оказалась да мелкая, однако ж просторы открывалися нашему взору сказочные: пальмы до небес, камни-громадины да травы по пояс. Дале усадили нас на тварей невиданных, хвостами траву берущих и в попу себе сующих, да повезли по горам-долам местным. Животина та большая да смиренная (а как тут не смиренным быть, коли тебя по лбу молотом железным ударяют). Сбылися мечты супружницы ворчливой, ибо твари те – слонами называвшиеся – шершавые да добрые, в очи заглядывали, бананы выпрашивали да благодарно кланялись.
На пятый день вознамерились мы посетить деревушку местную, Патонгом именуемую. Намерения наши самыми чистыми были - обозреть баб с кадыками в ярких нарядах выплясывающих. И попали мы на улицу затейную, всю в разврате да похоти. Бабы (али мужики) почти голые отплясывали да в комнаты тайные заманивали. Пока шоу то заморское продолжалося да супружница со вниманием следила за ним, Андрюша отлучился в стороночку и чуть не попал в сети ихие. За руки хватали его да непотребности предлагали, что сейчас вспоминаются да краснеется. Ушел Андрюша к хиппи местному. Небритому да нестриженному. Песни распевал с ним да гроши помогал зарабатывать. А особо в тот день запомнилось кафе хард-роковое, где тайские бабы в панталонах кожаных с гитарами прыгали.
Утомили развраты да грохоты, захотелося до хаты возвратиться. И оказалися мы в повозке, тук-туком именуемой. И летела повозка та страшная по полосе встречной в темноте кромешной по дороге горной, и ничтоже сумнящеся, гнала что есть мочи. Поседевшие, с заиканиями сползли мы с той повозки у хором своих, да проклиная судьбу тяжкую направилися к Бобу на беду свою кручиниться.
На шестой день сели мы в джип заморский да отправились в место портовое, где погрузилися на корабль бело-ржавеющий и пошли по воде аки посуху. Людей на посудине той немало было: викинги скандинавские с телами татуированными, корейцы загадочные, аглицкие нырятели да москали, дайвингу на Родине детей малых неразумных обучающие да прочих почитателей пучин морских. Пришло судно то тихоходное к острову Буяну, где другие уже корабли стояли. Плескалися в воде лазурной китайцы числом немалым, в жилеты спасательные облаченные. А мы погрузилися на рыб диковинных смотреть да деревья подводные, кораллами именуемые, рассматривать. Окружили нас рыбы морские. Стали бананы из рук наших отведывать. Гады морские вокруг нас кружилися да красотой своей похвалялися. Два раза в глубины погружалися и по окончании лодка та на знаки наши разворачивалась, подходила на расстояние близкое да на борт поднимала нас. Повар местный без лени особенной яствами ядреными подчевал.
Боле день этот ничем особым заметен не был, окромя того, что обнаружили мы бассейн в хоромах наших второй по счету да до конца отдыха из него не вылазили.
Седьмой да осьмой дни прошли в неге праздной да походах по ярмаркам местным. Купцы цены втридорога ломили да с улыбкой особою за внимание твое за копеешную цену сторговывались.
В девятый день отправились мы на остров шпиона аглицкого, Джеймсом Бондом именуемым. Цельный день лодка быстрая катала нас по глади морской, ущелья и лагуны нам показывали, торговцев жемчугами видали мы, что людей наивных ловко обманывали. Деревню удивительную посетили мы, где нету места асфальтированного, а на воде она полностью помещалася, аки на спине чудо-юдо-рыбы-кита. Особо запомнилося нам, что ездили с нами одне бусурмане из далеких стран Кувейта, Америки и Арабских эмиратов. Цельный день слова русского не слыхали мы и от этого немало возрадовались. Ибо добрые все были, да заботливые, плохого слова не изрыгающие. Аглицкий язык особо всеми почитаем был да всем понятен, окромя Андрюши. Да и ему супружница ворчливая вкратце пересказывала, пока он красотами любовался.
На пути обратном попали на рынок местный мы, увидали как попами куриными в масле зажаренными торгуют, ушами свиными запеченными да лапшой всякой-разной. Рамбутанами да мангостинами мы обкушалися да два дня к ряду с красными пятнами от того ходили. Однако ж удовольствие получили от фруктов заморских великое.
Боб приветливо встретил нас в вечеру по сложенному уже обычаю да песнями баловал. Обучили мы его напитку заморскому, текилой-бум кликаемому. Возрадовался Боб, да на радостях вместе с бусурманином немецким убумкался да уснул сном богатырским на столе массажном по соседству.
В десятый день попали мы на спектакль диковинный. Пукет Фантаси назывался он. В два часа пронеслась пред нами история мистическая страны далекой. Петухи по сцене носились дрессированные, слоны хороводом да буйволы ходили, над головами нашими акробаты летали, пушки со всех сторон палили, танцы народные плясали да песни местные спевали. Роли все девушки исполняли, из молодцев переделанные. В деревеньке вокруг златом-серебром торговали, животных показывали. Видели мы, как хомячки толпою по кругу бегают, да чуть не лопнули со смеху от этого. Тигры да попугаи белые были там, да павлин белый хвост свой показывал. Покормили слонов не за дорого да рыбок разноцветных числом великим. И всем советуем не пропустить сказку ту красивую.
Со слезами умилительными покидали мы страну ту далекую, возжелали еще раз возвернуться сюда непременно да хоромы эти всем советуем.
P.S. Любите да уважайте Боба как брата своего, ибо добр он. А коли будете там передайте о нем весточку, как здоровьице его испрашайте. Да скажите, что пекутся о нем в стране нашей русской.