Собралися в дорогу дальнюю с малым дитем неразумным. И дюже переживали о здоровьице его: хватит ли силушки. Да обошлось все.
Домчала птица железная до городу Салоники, и встретили нас благодушно отроковицы в ярких одеждах солнечных. И все Музенидиса кликали. А Музединис, видать, божок их местечковый. Усадили всех в большую телегу да повезли на край города. А там уже ждал конь помале, да порезвее. Количеством 5 поместилися мы да покатили до хором наших. Хоромы те на отшибе великом стояли, посему ехали долго да разговоры разговаривали. Мужик, пригрезилось, из местных был, на нашенском языке говорящий, удивлял нас речами крамольными. Да оказалось бежал он с родины-то советской да тут осел. И много нам потом таких встретилось.
Домчал конь нас до уезда Парилия Катерини, хоромы Дион Палас кликались. Да стоял он недалече от горы ихой великой Олимпа. Выйдешь на крыльцо, окинешь взором – лепота: с одной стороны горы подступают, с другой море плещется. Знали мы, что на отшибе хоромы се стоят, но что на таком отшибе – и думать не смели. Округ – ни души, одна лавчонка торговая, хаты в торги. И народу днем с огнем не сыщешь. Подумали мы, однако ж, что рано еще, и прибудет народу, ибо 25 дня пятого месяца – аккурат мы заявились – и путники заморские появляться боле начинают.
Тишина стояла во весь день. Только хохлы хитроумные испросили у боярина заглавного лежаки да потащили их к морю. Злата он с них не брал, и возлеживали мы все да дивились на море спокойное, ясное да прохладное. Через две зарницы нагрелося море, да плескались мы в нем, особо по утру. Народу в хоромах числом малым было, душ 40. Однако в день один привез железный конь паломников во главе с батюшкой православным. Шуму путники наделали, да все удивлялись мы: где ж скромность то да послушание? Накинулись рьяно на яства со стола шведского и грызлися между собой за кусок посочнее, ибо яств в избытке было и всему скиту бы хватило. Были они ночь одну да потом дале двинулись.
Отроковицы на ресепшене русский язык через одну знавали, но по-аглицки бойко брехали. Палату нашу быстро поменяли, когда увидали мы мусор за околицей и дюже недовольны были. Вопросы наши без ответа у них не оставались, но рвения они особого не проявляли. Кликали они нас на вечерней заре танцы их греческие смотреть в соседние палаты (Нептун недалече был), да не сложилося у нас. О чем жалели мы.
Грезили мы столицу греческую узреть да без этого уезжать не хотели. Посему вызнали на ближайшей станции, когда гусеницы железные до Афин отбывают да сколько злата стоили. За шесть часов домчала бы нас за 16-18 местных евриков. Да убоялись мы дитя мучить. Решилися на телеге с другими путниками русскими отбыть. Палаты наши последними были, отколе путники садились, посему путь наш в оба конца занял 19 часов. А те, кто далече жил, и вовсе 25 промаялись. В ночь тронулись да к утренней заре прибыли на окраину столицы. Откушали да дале отправились. Дите наше почивало всю дорогу и бодро шагало по улочкам местным до самого музея. Углядели мы, как караул меняют перед управой местной. До музея добрались мы аккурат перед открытием. Посему ходили не толпой великой, а спокойно и с достоинством. Полы стеклянные, над артефактами уложенные, - чудо местное: все хаты древние да постройки хозяйственные как на ладони видные. Дите неразумное ногами попрало артефакт – не ведало что творило, да суматоха поднялась великая. Стыда обрались, да боле на баловал он. Много сказывала баба наша об обычаях их древних да перстом на артефакты тыкала. У Кариотид да Атлантов, воскрешаемых руками человеческими из праха, слезу вышибло у нас: дескать помнят они да чтят корни свои. Мы же, со скамейки школьной о мифах их знаючи, диву давались.
Опосля музея двинулись на гору ихую Акрополь. Захватило дух от красоты неписаной да древности сохраненной. Подпекать солнышко стало, словно с грузом поднимались мы, да все терпели ради дела великого. Ни в сказке сказать, ни пером описать чувств наших радостных да крылатых аки лебедь. Дале двинулись вниз да шагали до малой площади. Отобедали да тронулись в обратный путь. Баба наша сказывала о подвигах великих спартанских, да места те заветные указывала. Вернулись в хоромы мы без устали, одухотворенные да улыбчивые.
Завершив сие большое дело, задумали мы покататься по окружным деревенькам. Для дела такого взяли мы телегу. Да смешная она была. Шевроле Матиз. Глазам своим не поверили, да так оно и было: смесь шевроле спарк да деу матиз. Да цвета какого… Увидали мы да разум чуть не потеряли – канарейка заморская. Однако ж телега была бойкая. Почитай 140 килОметров в час по тамошним дорогам летела. Дороги загляденье, да только камни вестовые на развилках с надписями зелеными все на греческом: эплилонами, омегами да дельтами исписаны. В селах поболе – аглицкие были. На распутьях трудно приходилось, да через пару дней наловчились. Кой-где с кличем «Простите, люди добрые, русские мы» нарушали, чего уж греха таить. Деревенек было три (Лептокарья, Литохоро и Паралия), особым ничем не отличались от соседей. Свиньи не бегали, куры не кудахтали там, только рюмочные везде. Фрукты, овощи, сувениры заморские с ценой малой. Уж больно напоминали станции их да домишки у моря город россейский, Адлером именуемый. Потому сердцем не прониклись. Однако ж единожды заскучав, решили в вечеру махнуть поближе к горе божеской Олимпу. Телега наша из последних сил влезала на высоты да подспорьем благим была. Наглядевшись с полянок на виды дивные, оборотились мы вниз обратно да встретили бусурман. Венгров. Истомились оне дорогой, ноги стоптали и просились на нашу телегу. Спускаясь с нами, воняли страшно да за беседой неспешной время пролетело. О нравах, языках да любви всеобщей к России.
Направлялись мы и в другие стороны. Парк был с раскопками да артефактами древними поблизости. На телеге – 15 минут ходу, однако ж Музенидис собирает с округи путников да катает их несколько часов. В телеге ж шибче. Кто Помпеи видел – не подивится, ибо там город, а тут пара камней сумнительных. Катались до городу Салоники. Дорога уж нам больно люба пришлась: ровная да гладкая, евриков за такую не жалко. Пробки там дикие, аки в столице нашей, местов для стойла телеги нету вовсе. Единожды по дороге узрели мы телегу с ягодами. Телега та была абхазская, диву дались мы, что и тут оне тем же делом занялись.
В остальные дни неге праздной предавались, благо солнышко было ласковое и не жгло аки в пустыне. Дите плескалось да балакалось, боле ему ничего и не надо было. Кормили на убой да вкусно. А в последний день приехала за нами новая телега и покатила обратно до железной птицы. Донесла она нас на крыльях до Московской стороны. Сердце только ойкнуло в последний раз по Кариотидам каменным….