«Каждый из нас во что-то верит. Одни – в то, что он есть. Другие – в то, что его нет», - сказал наш гид в Иерусалиме Борис (Барух) и улыбнулся.
Описывать Иерусалим – смысла нет, это надо видеть – хотя бы один раз в жизни. Я была в нем уже два раза-) И мои воспоминания об этом городе фрагментарны. Поэтому расскажу о кусочках моих воспоминаний про Иерусалим.
================
Мы с Натальей едем к Яффским воротам, на встречу с Борисом – от автовокзала города - на трамвае. Вдруг я стремительно отбегаю от Наташки и пристально всматриваюсь в окно. И вижу я, что по площади Ха-Давидка идет, помахивая портфелем, сокомпаньен моего шефа Яков Лившиц и самозабвенно трепется по мобильнику. Якова я лицезрею каждые три месяца у себя в офисе – это минимум-))) К слову, Ха-Давидка – это легкая зенитка, которой израилетяне отстреливались от арабских террористов. Помните забавную шутку – евреи, вы что хотите делать – стрелять или подкрадываться? Это вот о ха-давидке. Памятник этой пушке установлен на одноименной площади Иерусалима-)
Мы входим в старый город Иерусалима через Яффские врата, я вижу туристический офис и ныряю в него, чтобы стащить там карту. А вместе с картой утягиваю и брошюру на русском языке о святых местах всех религий Израиля (занимательное чтиво без налета лишней религиозности). Выныриваю – и Борис рассказывает нам о том, то мы находимся на площади Ибн Хаттаб. «Это не тот, о ком Вы подумали», - говорит Борис. А подумали то мы, конечно, о старике Хаттабыче и друге его Вольке. «Это его старший брат», - говорит Борис. Да, оказывается род Ибн Хаттаб – это исторически установленный факт.
====================
С площади Ибн Хаттаба мы уходим вглубь города – а это торговые ряды. Я иду по ним с полным ощущением, что я иду по Большому Базару Стамбула, так как неба над головой не видно, улочки узкие, и по стенам домов висят пестрые арабские халаты. Ну да, мы же в арабской части города! Борис настоятельно рекомендует нам смотреть под ноги, так как «травма, полученная на святой земле, не является святой». На самом деле, улица идет под уклон и камни отполированы до блеска, очень скользко. При этом вокруг суетятся торговцы и сзади нас подгоняет тележка торговца же. Торговец обгоняет нас и в итоге мы видим, как ему удается тормозить на этих камнях - к телеге сзади привязана сдутая велосипедная шина, и, наступая на нее, человек и стопорит свою арбу. Век техники и полетов в космос. А в вечном городе все по-старинке.
==========================
Арабы на каждом шагу пытаются продать туристам свечи, скрепленные в пучок по 33 штуки и опаленные у Кувуклии (места погребения и воскресения Христа), кресты паломника, ладан, иконы и много чего другого из христианской атрибутики. Я все гадаю, вот не… странно ли им торговать символами чужой веры? Но бизнес, видимо, перекрывает все доводы религии - передо мной свечи и иконы покупает мулат, и за минуту продавец-араб понимает, что челочек приехал из Бразилии и с легкостью переходит в общении с ним на португальский язык. Уж слово «спасибо» по-португальски сложно с чем-то перепутать – оно звучит как «обригадо». Потом я спросила Бориса, на скольки языках говорят местные торговцы. «Да языках на 20», - сказал Борис.
======================
Первый Храм на нашем пути – Храм гроба Господня. В нем бывают все, кто бывает в Иерусалиме. Мой брат, бывавший в Иерусалиме два раза до меня, говорил, что там все маленькое, просто развернуться негде. Но вот лично площадь перед Храмом я представляла себе еще более миниатюрной. Сначала мы поднимаемся на Голгофу по лестнице, на которой можно даже легко голову себе сломать – настолько скользко и высоки ступеньки - и стоим в очереди не так уж и долго – минут 15. После того, как мы влезли под алтарь на месте, где стоял Крест, Борис шутит, что теперь мы вместе со святыми сумками имеем и святые паспорта. Обычно на этом месте принято оставлять немного денег в качестве пожертвования. Любого номинала и в любой валюте. Борис рассказывает, что он лишь один раз видел, как священник с негодованием выбросил чьи-то деньги из коробки для пожертвований. Оказалось, что священник был серб, и увидел он в качестве пожертвования албанские динары.
Место, где лежал Крест, то есть куда, по преданиям, его на своих плечах принес Христос, и где он лежал до момента распятия, Борис нам тоже показал.
===========================
Но все-таки самое сильное впечатление лично у меня – от Камня Миропомазания, места омовения тела Христа. Распяли Спасителя, как известно, на Пасху (на Песах, если уж быть совсем точным). В это время в Иерусалиме, расположенном на месте водораздела, на горах (невысоких, но засушливых) уже сухо, лишней воды нет, а в иудейской традиции, как и в вытекающей из нее традиции христианской, принято перед погребением тело омывать. А омыть тело Христа было нечем. И когда его положили на камень, их камня проступило миро – особый вид масла. Так вот, камень до сих пор мироточит. Когда мы спустились к этому камню с Голгофы – миро усердно собирал всеми доступными для него тряпками некий украинский отрок. Борис вежливо попросил юношу оставить немного мира другим прихожанам. А поскольку масло - это такая субстанция, которая набирается медленно, собирали мы его не на поверхности камня, а в трещинках по его бокам. Никаких тряпок под рукой у нас не было, заранее не запаслись, но были у нас платки на голову. Уже 4,5 месяца прошло с момента моего посещения Иерусалима, а мой платок до сих пор пахнет миром.
Кстати, я и юбку то взяла в эту поездку в Израиль ради посещения Иерусалима. На второй экскурсии в этот город я была уже в легких летних брюках, а юбки я вообще ношу очень редко. Поэтому-то они у меня и живут из вещей дольше остальных. Это у меня боевая юбка, я много где в ней была. А куплена она была аж в 1997 году.
========================
Далее, конечно, путь любого паломника да и просто туриста лежит в Кувуклию. В нее мы стояли в очереди часа 2,5, но достоялись. По дороге, стоя в очереди, советую зайти в коптский предел Кувуклии, он примыкает к камню, на котором был погребен Христос. Все же египетские копты – первый народ после иудеев, кто принял христианство. Это уже после крещения коптов апостол Павел пошел в мир и сказал свое знаменитое «несть ни эллина, ни иудея». Пока стояли в очереди, Борис нам рассказывал, как однажды он решил побывать в Храме Гроба Господня в день схождения Благодатного огня. «Знаете, у шпрот в банке – и то больше места, в прямом смысле слова – вздохнуть нельзя», - вспоминает Борис. Да, внутри самой Кувуклии нельзя быть дольше минуты – да и что там делать больше? Преклонить колени, и помолиться, пока разум не разбил паралич очень маленького замкнутого пространства. После Кувуклии мы опалили свечи, купленные в городе Назарет – арабском городе на территории государства Израиль, место рождения Девы Марии.
=========================
Пока стояли в очереди, за нами стояла группа толи из Белоруссии, толи из Украины. И гид рассказывал своим туристам, что в чуде схождения благодатного огня никакого чуда нет. Что давно доказано учеными физиками, что луч солнца проникает сквозь отверстие в куполе Храма, и отверстие, закрытое стеклом, фокусирует его как линзу. А потом этот же луч преломляет стекло в крыше Кувуклии - вот вам и огонь. Вы бы хотели иметь гида по Иерусалиму – агностика по своим убеждениям? Лично я понимаю, что не хотела бы. Вспомните, как долго Вам в детстве приходилось ловить солнечный луч увеличительной линзой, чтобы поджечь хилую сухую травинку. У меня получалось – но очень изредка. И времени я убивала на это немеряно. Неизмеримо больше, чем то время, которое проводят в Кувуклии священники.
==========================
Про эмоции, которые мы испытывали в Иерусалиме, писать сложно. Скажу только, что в этом городе днем не бывает мало народа. Но многочисленные люди, шедшие с нами по пути, нам навстречу или нам поперек, лично мне ничем не мешали. Толи я наконец а пятом десятке жизни научилась игнорировать толпу, толи этот город и вправду святой.
=================================
Борис советовал туристам, спрашивавшим у него, когда лучше прийти в Храм Гроба Господня, чтобы избежать очередей? Может, в пять утра? «Зачем так рано, Храм еще закрыт. Приходите в 9 – когда еще не успели приехать туристические группы, и не ошибетесь».
==============================
У Храма Гроба Господня много пределов. Например, армянская церковь практически со времен распятия Христа является хранителем Креста Господня (ну или того, что от него осталось), а грузинская – копья, которым был добит на кресте Спаситель. Всем событиям из дня распятия, буквально по минутам, посвещена какая-нибудь ниша. Римский легионер добил Христа на кресте ударом копья в сердце, но не стал перебивать ему связанные ноги, как это делали с преступниками в ту пору в Иерусалиме. Тем самым он признал в Христе не преступника, но агнца, жертву за искупление грехов человеческих. Короче, по Храму можно ходить бесконечно и постоянно открывать в нем что-то новое и новое.
Место обретения честного Креста Святой Царицей Еленой Константинопольской мы тоже видели. Как и череп первочеловека Адама. Как и колонну, из которой вышел Благодатный огонь как-то давненько, когда Храм перед Пасхой решили просто закрыть и никого в него не впускать. Моя подруга Наташка, не крещеная вообще, и честно говоря, вряд ли в каноническом понимании верующая, говорила, что ее пронял Храм до самой глубины нутра, что называется, до внутренних судорог. Я же, православная, собиралась в Иерусалим долго, лет 7. Но вот наконец-то доехала. Так доехала, что уже 4,5 месяца сижу дома, не разобрав чемодан.
============================
Но – Храмом Гроба Господня наша прогулка по городу лишь начиналась-) VIA DOLORES - последний путь Христа – для католиков считается обязательным элементом посещения Иерусалима. И желательным для православных. Основные точки этого пути указаны на стенах домов, надо лишь знать, в каком месте поднять голову и куда посмотреть. Так мы были на том месте, где женщина по имени Вероника поднесла Христу полотенце, чтобы осужденный на казнь смог отереть свой пот, и на полотенце отпечатался его лик. И на тот месте, где Иисус оперся о стену - и в стене сохранился отпечаток его руки. Ну и на том месте, где Христос, неся крест, упал. Дело в том, что преступник, осужденный на казнь, идя в границах города, еще мог надеяться на помилование (Господи, да минует меня чаша сия, - молился Иисус накануне. Он до последнего надеялся, что ему удастся избежать мучительной смерти на Кресте). Но только лишь выйдя за границы города, а Голгофа была в те времена ВНЕ стен Иерусалима, человек такой надежды лишался. (Но пусть все случается по воле твоей, отче.). А кто бы не упал, поняв, что помилования не будет?
В пять часов вечера Борис привел нас в маленькое уютное кафе в арабской части города. Хозяин молился, стоя на коленях на молельном коврике между столов и обращая свой взор к Мекке – на юг. Через пять минут после его молитвы мы уже уплетали бараний шашлык, закусывая икрой из баклажан и хумусом. Вообще салатов и салатиков на стол было выставлено немеряно. Залакировали мы все это сверху шикарным свежевыжатым гранатовым соком и кофе с кардамоном. «Арабы в Иерусалиме вообще не понимают, как это кофе может быть без кардамона», - говорил Борис.
=====================
Вообще в старом Иерусалиме, разделенном на четыре части между религиями, дешевле и вкуснее всего питаться именно в арабской части.
Около Храма, где стояла Дева Мария и следила за последней земной дорогой сына, Борис стал аккуратно, но настойчиво ломиться в какие-то двери. Нам не открывали. Спустя минуты три подошли какие-то иностранцы (смешно так говорить в Вечном городе, но они явно не были русскими), и своим ключем дверь открыли. Там мы оказались на территории Австрийской миссии в Иерусалиме. И Борис повел нас на крышу. Ребята! Закат с крыши австрийского хостела в Иерусалиме, в стенах Старого города, в октябре – это одно из самых лучших мест в городе и один из красивейших закатов в моей жизни. Видимо, я все же люблю города ничуть не меньше, чем дикую природу, хотя и не часто признаюсь себе в этом (наверное, от перегруза городом меня спасает то, что живу я в лесу). Крыша хостела большая и плоская и на лестнице, ведущей на крышу, висит одна просьба на многих языках – не спать на ней (владельцам все же выгоднее сдавать номера в хостеле, чем за бесплатно терпеть постояльцев на крыше). Но какой с крыши потрясающий вид! Тут и купол Скалы и мечеть Аль Акса, и тонкие шпили католических храмов, и ажурные постройки протестантов! И закат на Востоке и провал в горах в сторону Мертвого моря, на Запад. Если мне еще суждено будет посетить Вечный город, я постараюсь в нем остановиться именно в Австрийском хостеле (там есть и отдельные номера).
====================
В еврейскую часть старого города мы проходили уже в темноте – на Востоке темнеет быстро. Водораздел между арабской и еврейской частью – штука серьезная, кругом металлоискатели и прозвон, досмотр вещей. Впрочем, мы и в России уже к этому привыкли. И вот она – западная стена Храма, разрушенного первохрама всей иудейской религии, центр опоры всех евреев всего мира, самая ближняя точка к центру Вселенной, к СКАЛЕ, - Стена Плача. Не буду вдаваться в религию, мне досконально неясную, и в то, почему западная Стена так зовется. Кто-то считает, что тут евреи на самом деле плачут – по своему разрушенному Храму. Ибо синагог может быть много, а вот Храм – он единственный. Кто-то считает, что в этносе еврейских молитв уже заложено раскачиваться и причитать, словно плакать, мол, иврит, язык, на котором написаны еврейские молитвенные книги, изначально таков – стенающий. Борис отпустил нас к Стене с напутствием – записки – это дело святое, если кто-то их с Вами передал, то кладите. Но свои записки не пишите, Вы – у стены, у первоисточника, а что может быть лучше, чем прямой контакт с Богом?
Мы пробрались к стене (на женской ее части, конечно), и прикоснулись к камням. Через три недели после посещения Стены я на своем личном опыте поняла, что не очень корректное желание, ну сформулированное в терминах «если когда-то мне суждено этакое нечто» исполняется с точностью до сотого знака после запятой и до миллиметра. Короче, формулируйте свои желания четко, Господа! А то бытие вынет Вам из Вашего небытия нечто такое, о чем Вы уже и думать забыли. Вынет, отряхнет с него пыль веков и снова всучит Вам – владейте!
============================
До сих пор вспоминаю – я прыгаю на фоне Стены Плача, Наташка меня фотографирует, а из-за перегородки с мужской части на нас с улыбкой взирает Борис! Мы потом ему сообщили, что хотели подсмотреть (стены то между женской и мужской половиной у стены мифические), что же делают на своей части у Стены мужчины. Но не рискнули. «Ну и подсмотрели бы, чай мы все не в бане!», - шутил Борис.
===================================
Старый город в его еврейской части почти весь перестроен – государство Иордания, покидая пределы Иерусалима, все за собой взорвало. Может, это и к лучшему – после этого на территории города разрешили вести раскопки. Копали-копали, и докопали до руин римских времен, до улицы Кардо – основополагающей улицы всех римских городов. Ровно посредине улицы стоит панно, причем выполненное столь реалистично и тонко, что кажется, что в него можно шагнуть. Римская девочка протягивает гранат мальчику в джинсах и бейсболке. А один из сенаторов на картине жутко похож на одного в прошлом известного украинского политика. При известной сноровке можно даже сфотографироваться так, словно держишь римского ребенка за руку. Что мы с удовольствием и сделали. А глубина раскопок поражает – на три метра вглубь уходит шурф и ты видишь, как известный по учебникам культурный слой раскрывается у тебя на глазах на составляющие части – вот строения римских времен, вот – постройки еще до Рима, а вот это строили в средние века арабы. Сильное Иерусалим место, что и говорить. А если еще и учитывать, что мы были на улице Кардо почти ночью и абсолютно одни-))) Мистика и абстракция этого города на каждом шагу поджидала нас. В завершение экскурсии Борис нас даже подвел к закрытой лавочке – ее держат братья-евреи, выходцы из Грузии, открывшие в себе талант художников. И на одной из картин этой лавочки, в витрине, мы увидели, как выглядел Храм до того, как его разрушили. Правда ли это, или выглядел он как-то иначе? Вот бы знать!
Конечно, мы далеко не все увидели, из того, что можно увидеть в этом городе – да и глупо ожидать, что за один световой день можно увидеть все. Но и то, что мы видели, нас удивило и обрадовало.
================================
А завершение дня мы провели в магазине косметики. Ибо столько, сколько наименований косметики мне заказали знакомые и родственники, услышав, что я лечу в Израиль, видимо, за один раз привести из любой страны одному человеку просто нереально. Но я, кхе-кхе, смогла. Общий вес косметических продуктов (кроме закупки в Дьюти-фри) составил 7,5 кг – из 20 кг, разрешенных к провозу. В Иерусалиме я ходила между полок с суровым лицом и говорила – так, крем для лица и шеи для женщины, которая считает свою кожу нормальной, но я бы сказала, что кожа в молодости у нее была не очень хорошая. Или – дневной крем для лица для молодой женщины 30 лет для сухой обезвожено кожи. На это продавец мне говорила – Господи, где же они умудрились до такого состояния свою кожу довести? – я пожимала плечами и отвечала, что я строго следую инструкции-) Что велено – то и заказываю. Ну и себе я там набрала немилосердно, что факт, то – факт.
Самое забавное в том, что кое-что из того, что у меня заказывали, люди потом не забрали.
===================================
Уже на выходе из магазина я осознала, что время вообще-то – 10 –й час вечера. Мне позвонил из России мой первый муж и спросил, где ж меня носит, мол, его родители уже переживают – отпустили меня из Нес-Ционы в Иерусалим, а я и потерялась! При этом Борис тоже уже не очень понимал, ходят ли в это время в Нес-Циону автобусы, но утешал нас, что в крайнем случае, доедем мы до Тель-Авива, а оттуда-то доберемся уж минимум до Реховота. Как ни странно, но автобусы в Нес-Циону еще ходили. Билеты в автобусах покупаются у водителя – а если у тебя есть карточка, то сам водитель прикладывает ее к считывателю, и необходимая сумма списывается с карты. Таки ж вот. Водружаюсь я в автобус, и говорю водителю – Ту тикетс ту Нес-Циона. Он возвращает мне мою карту с одним билетом. И продолжает о чем-то беседовать на иврите с предыдущем пассажиром (который водрузился в автобус до меня). Я возвращаю водителю карту и говорю с нажимом – ту тикетс! Водитель поднимает на меня глаза и произносит с неподражаемым одесским прононсом: Женщина! Ну чего вы от меня хотите? Я отвечаю – хочу домой! Водитель тут же парирует – дома у вас холодно, оставайтесь лучше у нас. Так с шутками мы с ним катили минут 40 до остановки в Нес-Ционе, и он переводил нам с Наташкой свои беседы с пассажирами. Например – нет, ну странные люди эти местные евреи. Я им говорю, что я туда не еду, что через 10 минут будет другой автобус, а они на ходу пытаются впрыгнуть в закрывающиеся двери. Нет, ну смешные же люди… Водитель оказался эмигрантом из Молдавии.
======================
Не могу не рассказать про еще один случай в транспорте – по пути в Иерусалим. В одном из пассажиров нашего автобуса я безошибочно опознала грузина по его часто произносимому в мобильный телефон слову «дхое». Мы с ним потом мучительно разбирались в процедуре покупки билета на трамвай в Иерусалиме. Ну – слово за слово, и я сказала ему, что я на прошлой неделе была в Тбилиси и Кутаиси. Как он расцвел! Спросил, ела ли я хинкали, и где они мне понравились больше, и поняла ли я разницу между имеритинскими и аджарскими хачапури. А потом спросил грустно – и что же мы с вами воюем, ну Россия и Грузия? На это я обещала ему еще раз приехать в Грузию. А он взял с меня слово, что я приеду в Грузию еще и не раз!
=====================
Тот грузин искал – уже не первый раз за свои приезды в Иерусалим – Храм упокоения Девы Марии в Иерусалиме. И Борис рассказал ему наконец-то, как этот храм найти.
=========================
Я была в ту осеннюю поездку в Израиль в Иерусалиме еще один раз. Была и на Масличной горе, и в Храме упокоения Богоматери, и в Гефсиманском саду (вот уж что меня поразило - так это миниатюрность этого сада), и на старом еврейском кладбище, и в Храме, где была обретена Честная глава Иоана Предтечи, и в долине Гиенны Огненной. И все равно не видела и сотой части этого города. Но все же первым моим гидом по Иерусалиму стал Борис, и я надеюсь, что я еще не раз вернусь в Вечный город и не раз послушаю Бориса, ведущего меня новыми тропами. Говорят, что необычайно красив Иерусалим в феврале, когда все горные склоны цветут пседомаками. Что ж, этот февраль я уже спустила. Но хочется верить, что это не последний мой февраль.
=======================
Верую в тебя, Господи, ибо это абсурдно.
Сказал Святой Августин.
====================
P.S.А еще у нас радость-) Юлечка из Хайфы (с которой я не смогла встретиться во время моего визита в Израиль и многие меня спрашивали, в чем причина) родила сына – ему сегодня ровно месяц-))) назвали Тимофеем. Я сказала, что какое-то очень нееврейское имя-)))